Прочитала советы по подготовке помещения для содержания коз и вспомнила одну историю из самого начала нашего козовладения. Простой совет иметь как можно больше отдельных индивидуальных загородок, где Вы можете изолировать агрессивную козу или, наоборот, козу, которую все бьют, может спасти козе жизнь, а Вам - нервы. Перечитайте ещё раз эти простые советы, они очень полезны.
А вот наша история.
Дедовщина
Кто ж знал, что у коз, таких симпатичных, ласковых животных, в стаде присутствует не просто иерархия, а самая откровенная дедовщина? Я не знала и столкнулась с проявлениями дедовщины в самом жестоком и неприглядном её виде.
Так сложилось, что у меня оказалось сразу много коз, больше тридцати. Я их расставила группами по 8 голов в свободные денники. Если замечала, что какая-то коза ведёт себя уж очень агрессивно по отношению к другим, то переставляла таких коз в денник к козлам, где она довольно быстро успокаивалась. В группе с козлами и так было ясно, кто глава стада. Так, примерно за неделю группы перетасовались, определились самые воинственные козы, которых мы перевели к козлам. Всё вроде бы успокоилось и утряслось.
Я готовила грядки под посадку в огороде, когда услышала дикий женский крик. Рванула в конюшню. Думала, что кто-то не спросясь зашёл к нам, возможно собаки напугали, может, ещё что-то стряслось. С другой стороны в конюшню влетел мой муж, думая, что беда случилась со мной. В конюшне кроме нас никого не было. Кони гуляли в левадах, поэтому кричать могли только козы. Осмотрели денники и нашли, что в одном коза по имени Пёрышко, маленькая, белая, жутко беременная, лежит и тяжко дышит, высоко поднимая бока.
Пёрышко была одной из самых молоденьких коз, которых мы привезли с фермы. На ферме коз запустили, ими никто не занимался. Кто кого, когда крыл – никому не было интересно, всё было пущено на самотёк. В результате, у меня оказалось несколько молодюсеньких козочек, организм которых ещё не сформировался окончательно, но они уже готовились привести на свет Божий козлят. Эти козочки были слабым звеном в иерархической цепочке. Их отгоняли от еды, первыми всегда ели самые сильные; самые уютные уголки для сна всегда занимали старшие козы. И под воспитательные моменты первыми попадали эти молоденькие козочки. Вот и Пёрышку досталось непонятно за что. Досталось крепко. Это было видно сразу.
Мы перенесли Пёрышко в дом, положили в котельной, чтобы её никто не беспокоил. Она не вставала, дышала, тяжело поднимая бока, но голову ещё держала. Отказывалась и от еды, и от питья. По поводу коз у нашего ветеринара одно предложение – на мясо. Ну, это успеется, посмотрим, может коза придёт в себя, отлежится. К вечеру лучше не стало. Утром ни сено, ни вода были не тронуты. Я попробовала найти вену, чтобы поставить капельницу, но не смогла, хотя получалось даже моей пекинесочке на кривуленькой лапке вену находить. Уколола подкожно глюкозу, чтобы поддержать немного организм. Лучше не становилось.
К вечеру Пёрышко уже не могла держать голову. Она лежала на боку в котельной. Её огромный живот выпирал и выглядел так, будто не принадлежал этой маленькой козюльке. А она уже хрипела, изо рта шла пена. Стало ясно, что козочка не выкарабкается. Необходимо было принять решение о прекращении её мук. Решение-то приняли, а кто его будет исполнять? Был праздничный день, 7 апреля, Благовещение. Народ в праздники скот не режет. Но тут же не в мясе дело, а чтобы скотинка не мучилась лишнего. Обзвонили всех знакомых и не знакомых, все, как один, отказывались. А Пёрышко хрипела, вытянувшись на полу. Глаза полуприкрыты, изо рта с каждым выдохом идёт пена, огромный шар живота вздрагивает при каждом вздохе. Вся – единая непрекращающаяся боль.
Нашла самый большой нож, поправила его на точилке, чтобы бумагу резал. Увидела этот нож в дрожащих руках мужа, поняла, что придётся ещё и его от инфаркта откачивать. Постаралась быстрым и сильным движением перерезать сразу обе артерии.
Больше всего хотелось, чтобы жизнь быстрее ушла из тела Пёрышка. И жизнь уходила струйками алой крови.
Потом я поняла, что Господь специально создал такую безвыходную ситуацию, чтобы научить меня принимать сложное решение жить или не жить другому живому существу. Когда занимаешься сельским хозяйством, ты ежедневно находишься в круговороте жизни и смерти.
А у Пёрышка было разорвано лёгкое.